Дуна бежит со всех ног, с трудом пробивается сквозь пеструю толпу на главной площади и спотыкается о неровности на каменной дороге. Она испуганно оглядывается назад и сдавленно охает, когда видит стремительно мечущихся неподалеку людей — ищут ее. Проходящие мимо люди либо слишком заняты танцами и выступающими музыкантами на большой сцене, либо целенаправленно не замечают, что творится что-то неладное. Никто не помогает упавшей девчонке, разве что занятые за прилавками взрослые бросают сочувствующие взгляды. Дуна бегло осматривает разбитую коленку и вскакивает, услышав топот тяжелых мужских ботинок, сопровождаемый пробивающимися сквозь громкие музыкальные басы криками. Куда ей теперь? Дуна впервые в этом городе, так что совершенно не ориентируется на местности. Знай она, что этот праздничный день закончится таким образом, то еще утром купила бы карту в ближайшем к гостинице киоске.
  Дуна решает довериться интуиции — впереди виднеется арка, кажущаяся лучшим укрытием. Мимо нее безостановочно снуют люди, возможно, ей удастся скрыться незаметно. Дуна бежит изо всех сил, не обращает внимание на огонь в легких и боль в разбитой коленке. Она забегает в арку, но быстро понимает, что ее попытка сбежать провалилась. Дуна осматривает совершенно чистый и какой-то неживой двор и не может найти места, чтобы скрыться. Когда голоса преследователей звучат оглушающе близко, она, наконец, замечает, что дверь ближайшего подъезда чуть приоткрыта. Не медля ни секунды, Дуна бросается к ней.
  Она стучит кулаками и ногами по все двери на первом этаже, но не задерживается у них надолго. Чувствуя, что ей не откроют, она бежит по лестнице на второй этаж, стуча подошвой по покоцанным деревянным ступеням. Дуна снова запинается, цепляясь носком за последнюю ступень. Грохот от падения не может скрыть даже доносящееся с площади завывание оперной дивы — снизу доносятся проклятья и агрессивный топот. Дуна встает с трудом и, цепляясь за перила, бежит выше. На третьем этаже замирает — тупик. Видит железную лестницу в потолок и тут же бросается к ней. Видит дверь в потолке, но может лишь надеяться, что та не заперта.
  — Спускайся, мерзавка! — кричат запыхавшиеся мужчины, придавая Дуне сил. Она с криком открывает дверь и пролезает в нее до того, как чужие руки дотянутся до ее худых лодыжек. Дуна с силой захлопывает дверь и придавливает ее сверху связкой кирпичей — единственным, что есть на полутемном чердаке. Одного взгляда хватает, чтобы осознание окатило холодной водой — двигаться больше некуда. Она бросается к окну, но не может его открыть — да и толку? В дальнем углу пришвартована чугунная батарея — единственная здесь под лучом естественного освещения. Странно. Дуна подходит ближе и видит небольшую дыру в крыше. Отколотить и без того держащуюся на соплях черепицу — дыра станет в самый раз для худого тела. Дуна решительно встает на батарею.
  И тут же с нее падает.

  Запястье вдруг прожигает и реальный мир бьет по глазам. Дуна распахивает глаза, испуганно смотрит перед собой. Небо. Откуда тут небо? Дыра в потолке была не такой большой. Должен быть потолок, темный запыленный потолок чердака, а не небо! Чужой голос пробирает до затылка. Дуна резко садится, неловко путаясь в собственном теле, и валиться на землю. Все тело ноет, голова раскалывается и пытается выдать притянутое за уши оправдание происходящему. Дуна шипит — шипит! — на незнакомца и прячется за камнем, оставив в поле зрения только часть головы.
  — Кто я? Где ты? — шипит она, спутав в голове свои вопросы. — Наоборот!