вчера я возвращалась домой по голому асфальту. в минус шесть, без шарфа, морозец царапал кожу, и по газонам стелилась жухлая, побитая трава. ночью прошёл снег; встав сегодня с кровати, я выглядываю в окно и чуть не плачу. но это было бы почти глупо, да? плакать из-за выпавшего во второй половине декабря снега. второе моё побуждение - лечь обратно, замотаться в три слоя и провалиться в мутный, болезненный сон, но восемь утра уже наступило, будильник уже прозвенел, я уже открыла глаза - и это не было приятным опытом - неохота повторять всю процедуру второй раз за день. я подкидываю ногой ворох скинутой вчера одежды и плетусь в ванную.

ещё на прошлой неделе, два дня назад, мне не о чем было просить. эй, такое когда-нибудь случалось? - я успешна^тм (ребята терпеть не могут, когда я так говорю). эй. эй, такое когда-нибудь случалось? я несколько месяцев как счастлива.
в пятницу мы узнали, что от мастера ушла его маргарита. вообще-то, её зовут как-то по-другому, что-то лёгкое и девичье - не помню. но мастер есть мастер. поправляюсь: от мастера ушла жена, и мы узнали об этом в пятницу. он сказал нам вскользь и вроде не собирался развивать тему - чувствовал себя глупо, но вдруг добавил, как панчлайн в анекдоте. "она сказала, что нам надо расстаться, а я сказал ей, давай не сегодня, погода такая хорошая", - или что-то в этом духе.
я бы сказала, что это не моё горе, но это вообще на горе не похоже было. ушла и ушла, жалко, конечно (наверное), но с кем не бывает.
в субботу мастера съел волк.
такая ходит легенда. то есть, как легенда, это же было только позавчера. на последней встрече мастер рассказывал нам, как дети в его дворе играют в волка и как волк действительно существует, и что он среди нас, и всё в этом духе. этот процесс называется создание творческого пространства, и каждый из нас может с этим справиться, но когда это делает мастер, появляется поле для общей игры. в нашей группе больше всего художников (я в том числе), двое композиторов, почти все пишут, но признанных литератора четыре, ну, и другие таланты по мелочи. выдумка мастера объединяет нас.
в воскресенье - вчера - обнаружили, что мастер пропал. до меня это докатилось слухами и пересказами. никто ничего не знает, но встречи на этой неделе отменились, что значит - придётся ждать до следующей, чтобы моё зависшее положение разрешилось.
в один день стало понятно, что, кроме кружка, у меня и жизни-то нет.

встречи не будет, но я всё равно встаю рано и иду в нашу кофейню, потому что утром там подают завтраки по очень умеренным ценам. и потому что надо воспитывать волю. ходить по снегу и не находить в этом ничего тоскливого. задача не из простых; хорошие новости: после настоящего снега горячий кофе кажется душистей обычного. ах да. и потому что мне нечего больше делать.

я тяну на себя дверь, кажущуюся тяжёлой для куска стекла, потом вторую - внутреннюю. здесь давно открыто, в зале горит свет, но уличные сумерки словно глушат его, вползая через окна. мне всё равно, так даже уютнее. я осматриваюсь, пока снимаю шарф, - почему-то надеялась увидеть кого-то из группы, но нет. тут и там заняты столики, светятся экраны планшета и ноутбука. люди приходят сюда работать. люди встают раньше, чем я, чтобы выпить хорошего кофе в хорошем месте и хорошо провести время, пусть даже за работой, хороша она или плоха, а я - хорошо их понимаю. останавливаюсь у стойки, чтобы сделать заказ - здороваюсь с работницей за кофемашиной, она знает в точности, сколько сиропа мне добавить, - прохожу и вешаю пуховик на выдвижной крючок, ставлю рюкзак в кресло.

мне совсем, совсем нечего делать. я просто не хотела признавать этого дома.

вздыхаю и достаю скетчбук с карандашом, задвинутым в пружины. по крайней мере, я уже заплатила. теперь я вроде как вынуждена чем-то заняться, чтобы оправдать расходы. съел ли мастера волк? унесла ли его чайка? захотел ли он отдохнуть от своей группы, чтобы пережить разрыв с женой? как бы я ни переживала, многого я не могу, только разве выполнить задание.
волк среди нас.
он откусил кусок луны?
он утащил мастера?

я начинаю набросок.