N - чудесный американский городок, с населением не более пятидесяти тысяч человек, с аккуратными частными домиками, за которыми заботливо ухаживают внимательные хозяева, с добрыми, приветливыми людьми, с большим количеством бабушек - божьих одуванчиков, с очаровательными мальчиками-хулиганами, с кучей ларьков с мороженным (признаться, горожане очень гордятся своим мороженным, с которым представители города часто ездят на конкурсы и почти всегда берут первые места). И, что никак не вписывается в общую картину города, с самым высоким показателем насильственных смертей в штате.
Эпсон прожила в этом городе всю свою жизнь, поэтому уже давно закалила характер, внимательно смотря в программе новостей про очередное убийство. Каждый вечер, сидя перед телевизором в уютной гостиной, она, поедая какие-нибудь бутерброды с арахисовым маслом и запивая эту прелесть стаканом свежего молока, в кругу многочисленных бабулек, смотрела на трупы несчастных, припоминая, видела она их прежде или нет. Но в живую мертвых людей она не видела и на похоронах ни разу не была. И ей было нисколечко не стыдно, что она пропустила похороны всех своих друзей, не пришла попрощаться с ними в последний раз. Ну, возможно, не такими уж и друзьями они были. Эпсон вообще не очень нравилась сверстникам, почему-то у них с первого же взгляда появлялась к ней сильная антипатия, притупляемая лишь ее чрезмерной миловидностью и обаятельностью. В свои неполные двадцать, она до сих пор ни с кем не встречалась, не оставалась с ночевой у друзей, не ходила на какие-либо вечеринки, не ходила в кино на фильмы ужасов, не ходила на пикники, да и вообще очень многое интересное в жизни прошло мимо нее. Не то, чтобы ее это слишком уж сильно задевало, но чувство заседало в ней с малых лет.
Конечно, не стоит забывать о ее многочисленных родственниках, большая часть которых живет в их доме. Как бы сильно она их не любила, но назойливое внимание с их стороны просто выводило девушку из себя. Она частенько уходила из дома поздно вечером, обязательно громко хлопнув дверью, всю ночь где-нибудь шлялась, а под утро неизменно возвращалась. Сейчас был подобный случай. Всю ночь она провела в кино, смотря один скучный фильм за другим, потом прогулялась вдоль пруда в центральном парке, купила ароматную булочку с шоколадом, запах из булочной от которых разносился легким ветром по всему району, и по стандартному маршруту направилась в сторону дома.
Проходя мимо зеркальных витрин магазинов, она невольно рассматривала себя в отражении, пытаясь понять, чем же она так не нравиться окружающим. Внешность у нее была довольно-таки приятной, даже красивой. Большие серые (в данный момент слегка припухшие и покрасневшие) глаза, с тонкой синей обводкой вокруг зрачка левого глаза, темные ресницы и тонкие светлые брови, нахмуренные из-за бессонной, маленький аккуратный носик без горбинки, яркие припухлые губы, в данный момент не слишком привлекательного, из-за ярких следов от укусов, а еще они были обветренны. Длинная шея, чуть выпирающий кадык и ярко выраженные ключицы - главные ее гордости. Роста она была достаточно высокого, около ста семидесяти семи сантиметров, чем тоже не мало гордилась. Еще ей от мифических предков (ведьм) досталась способность "много жрать и не толстеть", что тоже было только плюсом. Так что же все-таки отталкивало от нее людей? Возможно, длинные кудрявые волосы, недавно выкрашенные в белый цвет? Нет, ведь раньше от нее шарахались и при натуральном цвете. Так что же...
Эпсон резко затормозила и сделала два шага назад, не поворачивая головы. Сильный запах из булочной затмевал вонь, доносившуюся из переулка, мимо которого она чуть было не прошла. Резкий запах тухлятины, когда девушка сделала шаг в переулок, уходя с большой улицы, ударил по носу, вызывая рвотный порыв, который чудом удалось остановить. Эпсон прошла еще вперед, осторожно огибая груды мусора, шла на отвратительный запах и уже жалела, что съела ту прекрасную булочку. За следующей кучей мусорных баков, а точнее за ними, обнаружился источник невыносимого запаха разлагающегося трупа. Угадаете, что она нашла?
"Матерь Божья!," - мысленно проорала девушка, смахивая слезы и стараясь не дышать лишний раз, - "Твою же, твою же, ТВОЮ ЖЕ!!!" Приличных слов, впрочем, как и неприличных, в данный момент не находилось. Одно лишь "мать", повторяющееся бесчисленное количество раз. Натренированную телевизором девушку не стошнило прямо на труп только из-за ее большой силы воли и плотно зажатому рту рукой. Она с минуту стояла так, парализованная страхом и неожиданностью происходящего, не в силах пошевелиться и предпринять хоть что-то. Вместо этого она рассматривала убитого мужчину, с трудом признавая, что ее происходящее больше возбуждает, чем вызывает отвращение.
"Нужно позвать кого-нибудь, чтобы тело забрали... Скоро запах из булочной выветрится, а этот распространится по всему городу... А мой дом не далеко... Провоняет..." - мысли лениво ползли в ее голове, сменяя одну за другой. Однако, у нее не было абсолютно никакого алиби в тот момент, когда было совершено убийство (она посмотрела слишком много детективных сериалов, чтобы с уверенностью сказать, что убийство было совершенно не более трех часов назад). И если она здесь засветится (с ее-то репутацией главной бандиткой города), то мало ей не покажется.
"Блять, ну и что мне теперь делать?"

Так и стояла Эпсон перед трупом, совершенно не шевелясь, лишь плечи слегка подрагивали. Руками она крепко зажимала себе рот и немного нос, чтобы случайно не завизжать. А хотелось. Очень хотелось выпустить истошный, хриплый крик наружу, не держа в себе, а потом убраться отсюда, вернуться домой, отоспаться в большой мягкой кровати, а потом, вечером, спуститься в гостиную и в окружении своих родственников увидеть это тело снова, но уже с экрана телевизора.
"Впрочем, мне ведь абсолютно ничего не мешает свалить отсюда прямо сейчас, да?" - девушка опасливо огляделась по сторонам, с обречением замечая мельтешение людей на больших улицах. "- Уйти можно по крыше, вон там лестница есть. Только придется по бакам лезть, а с моей кармой я точно наделаю шума, на который сбежится толпа, даже несмотря на то, что подавляющее большинство будет опаздывать на работу," - Эпсон тяжело вздохнула и тут же пожалела о своем действии. А еще несколько минут назад она считала, что хуже запаха "Камамбера" нет ничего... Ну, всем свойственно ошибаться. "Ну почему сегодня не воскресенье?"
И именно в момент, когда Эпсон сделала первый шаг в сторону мусорных баков, над которыми возвышалась спасительная лестница, из-за бака в узкий проход вышел мужчина бомжеватого вида. Девушка сдавленно пискнула и еще плотнее прижала руки к губам. Вот теперь ей действительно стало страшно. И не просто страшно, она была в нескольких шагах от панической атаки, и только нежелание сдаваться без боя (ну а еще выражение лица мужчины было не менее обреченное, чем у нее самой, но мозг пока эту информацию не переработал) давало ей сил стоять сейчас на ногах и думать о возможных вариантах спасения. Самый простой, конечно, был наконец заорать и побежать в сторону людей. Тогда бы мужчину, если бы он все-таки погнался за ней, сразу же поймали, и никаких обвинений против самой девушки выставлено бы не было. Эта мысль немного успокоила Эпсон, она даже смогла взять себя в руки и перестать трястись, как лист на ветру. Она с некоторым вызовом посмотрела на мужчину, слегка прищурив глаза, и осмотрела его с ног до головы. Что ж, вид у того и правда был очень зловещим. Возможно, в каком-нибудь кармане у него сейчас был припрятан нож, готовый к труду и обороне, и он, мужчина бомжеватого вида, уже представляет себе, как убивает бедную девушку так же жестоко, как и того бедного мужчину-трупа. Или даже более жестоко, ведь она нашла его и, возможно, прервала его отдых после тяжелой борьбы с тем несчастным. Эпсон сглотнула и отступила на шаг назад.
А дальше девушка услышала то, что ожидала услышать меньше всего. Вообще-то, ожидала, но не в такой чересчур искренней форме (благодаря детективным сериалам и своей превосходной интуиции, она не только может назвать приблизительный час смерти, но и подработать детектором лжи), которая буквально вводила девушку в еще больший ступор, чем все происходящее до этого. Эпсон наконец убрала руки от лица, вздохнула, о чем тут же пожалела, и попыталась собраться с мыслями.
"Итак, что мы имеем? Труп - одна штука, подозреваемый - две штуки. Оптимальный вариант ухода - лестница, до которой еще нужно добраться," - девушка прикинула, сколько усилий потребуется, чтобы скрыться с места преступления. А потом снова сфокусировала взгляд на мужчине бомже... Дюпа. Пусть пока будет Дюпом. "- Допустим, я ему верю," - тем временем продолжала размышлять девушка, с трудом соединяя мысли в куче, "- но этот тип совершенно не вызывает доверия. И я даже не уверена, что он достаточно трезв, чтобы полномасштабно оценить ситуацию. Ну или он набухался сразу после того, как убил этого беднягу... Стоп!"
Внезапное озарение настолько поразило девушку, что она выпала из жизни еще на несколько мгновений. Но быстро взяла себя в руки и еще более внимательно, чем все предыдущие разы, уставилась на лицо незнакомца, которое очень удачно скрывала шляпа. Обычно удачно, но только не в такой ситуации. Из-за нескольких резкий движений, шляпа мужчины чуть сдвинулась набок, позволяя Эпсон хорошенько разглядеть и вспомнить лицо, которое когда-то видела в новостях.
- Аристон Мейдж! - ошарашенная своим открытием, со странным восхищением просипела девушка, во все глаза смотря на мужчину уже в новом свете. За этим человеком она наблюдала из различных газет, программ по телевизору и даже приходила на слушание его дела, так как была абсолютно солидарна с детективом Гримуаром, а значит, поддерживала и Аристона. Ей всегда было интересно, чем этот человек занялся после того, как его оправдали, надеялась, что он стал лучше и смог встать на ноги, выйти в свет, но... По всей видимости, он так и остался во мраке, прожигая свою жизнь. Эпсон нахмурилась и закусила губу. Несмотря на то, что этого человека однажды оправдали, нельзя было быть уверенной, что он не решил совершить того, в чем его когда-то обвинили. Тем более в подобном состоянии.
Успокоившийся было поток мыслей девушки был прерван чьим-то громким матом, сопровождаемый лязгом жестяных банок, которые, по всей видимости, сбил на своем пути случайный прохожий...
- Ептвоюналево, это снова случилось! И так каждый гребаный раз! Сходить до свалки и не разъебать все? Не, не слышал, - донесся грубый мужской голос из-за угла.
...или не случайный. Сказать, что Эпсон пересралась, значит ничего не сказать.
"Почему кому-то именно в это чертово время приспичило выкинуть свой чертов мусор именно на этой чертовой свалке?!"
Судя по звукам, тащили тяжелый мешок, а может и не один. Плюс, судя по громкому разговору неизвестного с неизвестным, он остановился, чтобы что-то проверить. Несколько мгновений у них в запасе точно были. Сначала не в силах пошевелиться, она сорвалась с места. На ходу стянула с Аристона шляпу, которую тут же надела на себя, спрятав под ней свои волосы, подбежала к большому мусорному баку и в мгновение ока оказалась на нем.
- Быстрее, черт возьми! - прошипела Эпсон остолбеневшему мужчине, который, по всей видимости, находился еще в большей прострации, чем она обычно.
Она помогла ему подняться на бак, потом подсадила до лестницы (в этот момент она почувствовала себя если не Гераклом, то мужиком - точно) и подтянулась на ней сама.
Голос из-за угла неумолимо приближался...

Эпсон никогда не любила уроки физкультуры. За отведенное время тренер успевал загонять их до такой степени, что в раздевалке ни у кого уже не оставалось сил даже взглянуть на другого человека, а манипуляции с переодеванием производились на уровне рефлексов. В особенности она не любила лазать по канатам или высоким лестницам на время, так как старалась сделать это с наименьшей нагрузкой на руки, рывками, а из-за этого очень часто соскальзывала и падала. Большинство шрамов на ее теле получено как раз таки из-за стремления сэкономить силы. В какой-то момент тренеру надоело выслушивать нотации от школьных медсестер, поэтому, пообещав лучше за ней следить, начал караулить беловолосую и ловить, как принцессу, на потеху одноклассникам, если та вновь соскальзывала. Но, если подумать, лучше бы он просто ставил ей зачет автоматом.
Сейчас девушка, если бы не была так сильно сконцентрирована на конечностях, которые могли расслабиться в любой момент, была бы очень благодарна суровому мистеру Хэви, который, как она когда-то отметила, гонял ее сильнее остальных. Может быть, он так проявлял к ней свою заботу? Видел, как сверстники ее достают, и помогал стать сильнее? Неужели за личиной большого и страшного физрука, скрывался чуткий и проницательный учитель? Если бы Эпсон не была так занята, она бы, наверное, даже пустила скупую мужскую слезу. Но она была занята, поэтому размышление о благих намерениях мистера Хэви мы отложим на потом.
Они понеслись сломя голову, едва ноги девушки коснулись крыши. Бежали быстро, не оборачиваясь, хотя знали, что потенциальные преследователи могут забраться на крышу в это же мгновение. Девушка почти летела, не замедлялась перед прыжком с крыши на крышу, радуясь, что расстояния между ними не слишком большие, с особым рвением перелазила через всевозможные препятствия. И постоянно косилась на бегущего рядом мужчину, который уже заметно подвыдохся. Эпсон боялась, что тот может случайно запнуться, особенно перед прыжком, или заглохнуть на подъеме, и очень надеялась, что окажется рядом, если это произойдет. За себя она боялась не меньше, но в своем теле она была уверена поболее, чем в физических способностях Аристона. И еще недавно нетрезвое состояние спутника никак не давало уверенности в обратном. Резко вдохнув ртом, девушка попробовала сориентироваться и быстро решить, куда им лучше было бежать. В один момент ей даже показалось, что она слышит какие-то выкрики где-то далеко позади себя, но понадеялась, что ей просто послышалось. Заметив впереди первый возможный поворот,  скрытый от окружающих невысокой стеной, Эпсон схватила Аристона за запястье и резко дернула в сторону.
Они бежали еще некоторое время, казавшееся девушке мучительно долгим. Она не представляла, как сейчас чувствовал себя ее "соучастник", но самой ей уже не хватало воздуха, а ноги переставлялись чисто автоматически. И вот настал конец ряду домов, по которому можно было бы бежать более-менее спокойно, без длинных прыжков и почти стопроцентной возможности разбиться. Они остановились. Аристон сразу же сел, а девушка еще некоторое время походила по крыше, восстанавливая дыхание, и только потом позволила себе упасть в метре от мужчины. Она устало прислонилась к стене и закрыла глаза. Ноги ныли, ровно как и руки. Начали давать о себе знать ушибы и царапины, полученные несколькими минутами ранее. Услышав возню, Эпсон открыла глаза и, не мигая, посмотрела на мужчину.
- Тебе спасибо, что не упал, - вяло ухмыльнулась в ответ девушка, в глубине души очень довольная собой и своим поступком. Теперь стоило решить, что им делать дальше. Рассиживаться долго было нельзя, да и внизу их уже мог кто-нибудь поджидать (не стоило исключать даже самые невероятные варианты). Нужно было сменить одежду (девушка с явным сожалением посмотрела на свое новенькое фиолетовое платье и вздохнула), позавтракать, свалить куда-нибудь подальше от того места. Эпсон вздохнула, медленно, с явной неохотой поднялась и отряхнула подол платья.
- Пойдем, нельзя тут больше оставаться, - девушка протянула руку мужчине, помогая подняться. - Тем более, кое-кому стоит принять душ, - она постаралась скрыть улыбку, но вышло не очень. Она очень надеялась, что прозвучало это не слишком оскорбительно, ведь тому и правда душ сейчас был очень необходим, чтобы протрезветь окончательно. Эпсон и сама хотела в душ, но вот уж кто-кто, а она могла потерпеть.
- Идем, - она потащила мужчину к выходу, - в доме напротив как раз имеется подходящее место.
В доме напротив обнаружилась забегаловка "У Каффа" - единственная во всем городе забегаловка, где работникам было наплевать на историю посетителей, их внешний вид и прочие факты, отличающие их от "нормальных" людей. Им было важно лишь то, что Кафф позволяет таким, как они, работать, платит прожиточный минимум и не задает лишних вопросов. "Нормальные" люди это место старались обходить стороной, боясь, как им казалось, очень опасных типов, которые засиживали в этом месте. Эпсон и сама до этого момента старательно избегала подобные места, но не из-за того, что опасалась за свою жизнь или кошелек, нет, она боялась слухов, которые в этом городе разрастались покруче сорняков. А ей и так жилось несладко. Сейчас у них и выбора-то особенного не было, да и, если память девушке не изменяла, неподалеку должен был находиться секонд-хэнд. Нельзя было отрицать, что смена одежды им сейчас была необходима. Особенно ей.
"Тот чувак мог запомнить мое нижнее белье..." - пронеслась странная мысль в ее голове.
С работницей забегаловки Эпсон договорилась достаточно быстро. Та не стала задавать лишних вопросов, но потребовала определенную сумму денег, которую, предварительно немного поворчав, девушка выплатила. Передав указания работницы Аристону, она проводила его ровно до двери в душ и попросила, чтобы тот уложился в двадцать минут. Скорее всего, он и без ее напоминаний вышел бы не через час, но подстраховаться все же стоило. Она даже сказала, что, если он не выйдет через положенный срок, она выбьет дверь. Она, конечно же, шутила. Скорее всего.
Как только дверь за мужчиной скрылась, Эпсон, на ходу подсчитывая оставшиеся деньги, поспешила в сэконд-хэнд. Сейчас, оставшись совершенно одной, она, наконец, могла погрузиться в себя. Аристон Мейдж, чей образ для нее сложился из газетных статей, телевизионных новостей и всевозможных слухов, оказался совсем не таким, каким он ей представлялся. Он оказался более замкнутым, более неживым, чем она думала. Она понимала, что такой потрясение не могло не оставить следа, но чтоб все было настолько плохо... За все время, что они провели вместе (а это не больше двадцати минут, хотя, казалось бы, что намного больше), все их фразы, адресованные друг другу, можно пересчитать на пальцах. Они все делали абсолютно молча, лишь изредка говоря хотя бы слово. Самое большое количество слов, услышанных девушкой от Аристона, были его самые первые слова. А дальше только невнятное бормотание, да и то отрывками. Девушка вела его неизвестно куда, а он даже не сопротивлялся. И Эпсон не могла сказать, что ей это так уж не нравилось. Можно было предположить, что между ними была какая-то связь, и именно из-за этой связи они так доверяли друг другу. Ну, по крайней мере ей казалось, что он ей доверяет. Сама девушка не могла с уверенностью сказать, что могла бы доверить свою жизнь этому человеку, но почему-то она была уверена, что, если что-то случится, она его поддержит и, возможно, будет способна совершить даже самые немыслимые поступки. Хм, и с чего бы эта привязанность?
В магазине было пусто и прохладно. Большие ряды с кучей второсортной одеждой в ящиках и на вешалках казались одинокими и никому не нужными. Эпсон мысленно заверила их, что она обязательно что-нибудь купит, так что пусть не переживают. И поспешила к мужским футболкам. У нее не было много времени, чтобы выбрать что-нибудь действительно стоящее, но и что попало взять не получилось - найти нужный размер (не спрашивайте, откуда она его знает) было действительно сложно. Наконец, она выудила со дна корзины большую бежевую футболку с полустертым рисунком, стащила с вешалок темные джинсы и болотного цвета ветровку, а заметив акцию, прихватила еще и кроссовки. Над своей одеждой она копошилась чуть меньше, зато потратила некоторое время на переодевании и рассматривание себя в зеркале. Зеленая футболка с серебряной надписью, черная жилетка, черные высокие шорты и свои белые босоножки подходили ей настолько идеально, что она чуть не просидела в примерочной дольше запланированного. На кассе Эпсон поблагодарила себя-прошлую за то, что, повинуясь какому-то внезапному порыву, взяла с собой чуть ли не все накопленные средства, и теперь могла спокойно расплатиться за обновки.
Когда она вернулась в забегаловку и подошла к душевой, звук воды тут же стих. Девушка постучалась и просунула в приоткрытую дверь пакет с одеждой, перед этим честно зажмурившись и отвернувшись.
Итак, миссия была выполнена, и Эпсон, вспомнив о своем недавнем желании позавтракать, пошла занимать столик.

Сев за выбранный столик, первым делом Эпсон заказала себе большущий стакан колы со льдом и успокоилась только тогда, когда кроме одиноко позвякивающих льдинок в стакане (хотя, учитывая размеры этого стакана, его вполне можно было назвать вазой) не осталось ничего. Она сидела, как загипнотизированная смотрела на ровные кубики льда, выглядящее сейчас внезапно интересными, и пыталась проанализировать ситуацию, в которой оказалась. Снова. Она вдруг поняла, что вела себя ну совершенно странно, глупо и абсолютно безрассудно. И продолжает вести себя так, дожидаясь совершенно незнакомого мужчину, в прошлом уже осужденного, из душа. Из душа, в который сама его и затащила. Какого-то мужика. В душ. Еще и одежды сбегала купила. Нет, Эпсон, ты это серьезно что ли?
Девушка тяжело вздохнула и повторила заказ. Она чувствовала себя слишком возбужденной, слишком нервной, чтобы думать о том, что ей теперь делать. Больше всего хотелось заржать на все заведение, однако это бы привлекло много лишнего внимания, что в их положении было не желательным, поэтому она лишь глупо улыбнулась и звонко стукнулась головой о стол, как делала всегда, когда не знала, куда деть свои эмоции. Кстати об "их положении". А какое оно вообще? Все, что тот парень могу успеть рассмотреть, это удаляющиеся задницы неизвестной парочки, которую по габаритам ну никак нельзя распознать. Лиц он их не видел, так что никаких проблем возникнуть не должно. Отпечатки пальцев? Они (она-то точно) ничего не трогали, а лестницы слишком грязные, чтобы там что-то искать. Обуви? Ну так они ее сменили. Что там еще бывает в детективных сериалах?
Размышления девушки, давно зашедшие в тупик, прервал Аристон, севший напротив нее. Эпсон тут же осмотрела его, вдохнула навязчивый аромат свежести и чистоты, исходивший от него, и одобрительно кивнула.
- Так тебе идет больше, - как бы между делом бросила девушка, отмечая его неожиданную привлекательность (в ее понимании. А понимание у нее немного странное). Она подозвала к себе официантку и сделала очередной заказ, но на этот раз уже более разнообразный и питательный. Когда та удалилась, она перевела взгляд обратно на мужчину, внимательно на нее смотревшего.
"Наверное, он считает меня ненормальной," - пронеслось у нее в голове. Что ж, если это так, то у него были все основания так думать. Однако, как выяснилось, ему просто хотелось вернуть свою шляпу. Эпсон очень удивилась такой просьбе, даже немного обиделась, ведь она столько для него сделала, а ему даже какой-то затертой шляпы жалко. Которую, если быть честным, девушка ни за что бы не одела при других обстоятельствах. Она была настолько уверена, что Аристон простит ей такую мелочь, как шляпу, что даже не подумала купить в магазине еще одну. Девушка заметно смутилась.
- Как только найду ей замену, ок? Знаешь ли, мои волосы привлекают слишком много внимания, а твоя шляпа, на данный момент, - идеальный выход из положения. Но как только, так сразу, - как можно более уверенно ответила девушка, изо всех сил стараясь казаться крутой и не скромной. Зачем? А хрен ее знает.
Неловкостьметр просто зашкаливал.
- REJECTED SINCE DAY ONE
MY NAME IS BASTARD SON
I'VE BEEN DAMNED SO MANY TIMES I'VE LOST COUNT! - громко, очень громко заорал и ощутимо завибрировал мобильник в рюкзаке, перепугав своей внезапностью как всех посетителей, так и несчастную хозяйку орущего устройства, которая вот уже который год не может привыкнуть к своему "новому" рингтону. Эпсон в панике достала телефон и с удивлением обнаружила на дисплее надпись "Мама". Было странно, что она решила позвонить так рано. Обычно девушку начинали искать только после обеда, если не ближе к вечеру, так как были привычными к ее загулам. Но сегодня что-то было не так. И беловолосая очень надеялась, что это "что-то" - личное желание ее мамы, очень соскучившейся по своей дочери, а не вынужденная мера. Итак.
Во время разговора Эпсон то и дело бросала обеспокоенные взгляды на Аристона, на окружающих, в окно и в свою тарелку с сырным салатом. Она нервно постукивала по столу, стараясь выглядеть не слишком напуганной.
- Эм, - после длительной паузы, наконец, подала голос девушка, с интересом разглядывая форму своего ногтя, - моей маме звонили. Сказали, что меня видели рядом с местом преступления. Доказательств у них, конечно, нет, меня еще даже не официально обвиняют, так как, к счастью, в городе не я одна экспериментирую с волосами, да и мама отрицает, что у меня в гардеробе есть хотя бы одна фиолетовая вещь... Зачем я, черт возьми, вообще решила сбежать с места преступления? Кто в здравом уме вообще будет сбегать? - запинаясь, протараторила девушка и отхлебнула колы, - но они говорят, что меня видела какая-то бабка, у которой говно зрение, поэтому доверять ей нельзя. Но она, хрен знает почему, уверена, что это была именно я. Ну, блять, с хера она такая внимательная, а? Под конец Эпсон уже не могла держать себя в руках, начиная закипать и трястись то ли от гнева, то ли от накатывающей истерики.
- В общем, меня вызвали в участок, но мать сказала, что меня вообще нет в городе и что я приеду только через пару дней, поэтому, думаю, у меня есть немного времени, чтобы все обдумать.
Девушка замолчала, уткнулась в тарелку и принялась доедать салат.

"Нихрена у меня нет вариантов," - в отчаянии подумала девушка, однако надеясь, что мужчина все-таки подаст какую-нибудь гениальную идею. Увы, идея была хоть и хорошая, но не в ее ситуации, поэтому недавняя мысль сама по себе озвучилась в голове еще несколько раз. К сожалению, Эпсон была из тех людей, которые легко заводят знакомства, но не из тех, которые бы могли эти отношения развивать и поддерживать. Большие проблемы с окружающими у нее появились не месяц, не год и даже не пять лет назад. Сколько себя помнит, она всегда была белой вороной, которая не слишком нуждалась в постоянных отношениях с какими-то конкретными людьми. Если ей хотелось поговорить, она просто выходила на улицу, шла в ближайший парк и выискивала скучающих людей. Такие мимолетные встречи не отягощали ее обязательством говорить с этим человеком ежедневно, поэтому они ее полностью устраивали. У нее были только Ролсен и Ровента - соседские близнецы, которые наиболее подходили под категорию "друзей Эпсон". Вот только они были повешены неизвестным маньяком на фонарном столбе напротив собственного дома почти год назад. В новостях детали дела не озвучивались, но девушка и близнецы все-таки были не чужими, поэтому ей рассказали обо всем очень подробно. Слишком подробно, если подумать. Сказать по правде, Эпсон была почти уверена, что те сами были виноваты. Они не были теми ангелочками, которыми выглядели для большинства людей. Что было бы, узнай родители, что практически во всех актах вандализма, кражах со взломом и прочих бедах в этом городе виновны не кто иные, а они!.. Еще Эпсон в свои темные делишки впутали. Так что беловолосая, встав однажды утром пораньше и выйдя во дворик за газеткой, не завизжала на всю улицу, как сделало большинство ее соседей, увидев не самую лицеприятную картину с непосредственным участием ее друзей. Эпсон, видимо, давно привыкшая, что люди в этом городе мрут как мухи, не впала в депрессию, чего так опасались ее родственники. Она с поразительной простотой и спокойствием отнеслась к смерти ЭрТу (как она называла близнецов, когда было лень называть по имени каждого), что была за шкирку притащена матерью к психологу и посещала его еще несколько месяцев. Интересно, что бы сказал ее психолог, скажи она ему, что наиболее яркой и запомнившейся мыслью о том дне является заполонивший всю улицу мерзкий запах гниющей плоти и... лилий. В общем, с нормальными людьми у нее отношения как-то не складывались, именно поэтому друзей у нее в данный момент не было. Совсем.
- Миссия невыполнима. Еще идеи? - после небольшой паузы произнесла девушка, слегка пожимая плечами, мол, "не виноватая я, что не катит она".
Эпсон все еще заметно нервничала, но постаралась взять себя в руки. Она сделала глубокий вдох и вальяжно растянулась на диванчике, создавая впечатление полной расслабленности. Однако любой, кто был достаточно внимательным, мог заметить ее напряженные плечи и неестественно замершие ноги.
- Такие, как я? - тихо переспросила девушка, не зная, как реагировать на эту фразу. - Это вроде как комплимент? - Эпсон ухмыльнулась. - Знаешь, ты слишком пессимистично смотришь на вещи. Понимаю, в твоей ситуации по-другому может не получится, но... Не все люди такие, мм, черствые? эгоистичные? безразличные, какими ты нас считаешь, - девушка сделала ударение на "нас" и продолжила, - есть исключения. Много исключений. Просто нужно знать, как их... находить и отличать от... остальных.
Беловолосая замолчала, нахмурилась и смущенно отвела взгляд. Все-таки это не ее дело, да и права лезть в чужую голову ей никто не давал. Да и вообще Аристон наверняка и сам об этом знал, просто считал, что раз его жизнь - дерьмо, то и люди вокруг соответствующие. А если добро где-то и случается, то вряд ли случится рядом с ним. Думал ли так мужчина на самом деле или нет, но Эпсон твердо решила для себя доказать этому человеку (а заодно и себе), что добро есть.
- Человек с "обостренным чувством справедливости"?.. - медленно повторила девушка, пытаясь по странному взгляду собеседника понять, о ком тот говорит. И тут ее осенило. - Детектив Гримуар! - громким шепотом воскликнула девушка и поспешно закрыла рот руками, боясь привлечь ненужное внимание. Которого, несколькими минутами ранее, они и так привлекли достаточно.
- О черт, да ты гений! Ведь даже если ни ты, ни я действительно не совершали того, что было совершено, - она опасливо осмотрелась по сторонам, - нас как минимум видели вместе неподалеку от того места. А меня еще и там видели. А учитывая обстоятельства прошлого... Думаю, у них все шансы обвинить тебя в случившемся, - девушка виновато посмотрела на Аристона и достала телефон, - а меня в соучастии. А Гримуар, к которому мы пойдем сразу же, как только я найду адрес его офиса, - она демонстративно повернула к мужчине экран, показывая свою находку, - мы сможем прийти к нему и выложить все, как было на самом деле. Не факт, конечно, что нам поверят, но этот хотя бы разбираться будет. А теперь давай, пошли.

"Ты прав, - мысленно ответила мужчине Эпсон, не проронив не звука, - я действительно ничерта не знаю. Но я хотя бы пытаюсь... узнать". После откровений Аристона, у девушки в душе остался неприятный осадок. Она уже пожалела, что ляпнула мужчине что-то не относящееся к делу, она совершенно точно не хотела испортить настроение ни себе, ни ему. Теперь же ей оставалось только подавить чувство обиды, проклясть Всевышнего, что создал ее такой чувствительной, и промолчать.
"И все-таки ты не прав," - мысленно добавила девушка, как-то слишком резко взяла с дивана рюкзак и поспешила на свежий воздух. Там она натянула шляпу до максимума, снова достала телефон и прочитала нужный адрес еще несколько раз, чтоб уж точно запомнить. Свой город она знала довольно хорошо, однако и здесь у нее были слепые пятна. Например, она всего один раз была в южной части города, потому что там было опасно даже по ее меркам. К счастью, им нужно было ровно в противоположную сторону, а значит, Эпсон вполне могла вспомнить какие-нибудь "тайные тропы", чтобы их путь пролагал по максимально безлюдным улицам.
Они зашагали по тротуару в сторону перекрестка. Со стороны могло показаться, что девушка полностью игнорирует сопровождающего? сопровождаемого?, потому что глаза ее быстро бегали по всем улицам, домам, пол лицам людей. И даже если бы Аристон сейчас сказал ей что-то, она бы вряд ли услышала. Сейчас, идея по малолюдной улице, она чувствовала себя ужасно беззащитной, и ей казалось, что любой проходящий мимо человек может оказаться либо маньяком (что по статистике этого города было очень вероятно), либо полицейским, ищущим конкретно ее, или еще каким-нибудь персонажем, который мог бы навредить ей. К счастью, пока ни один из прохожих даже не смотрел в строну этой парочки, поэтому до перекрестка они добрались без происшествий (но с заметно подпорченными нервами).
Когда Аристон остановился, девушка прошла еще на несколько шагов вперед, прежде чем заметила его отсутствие. Девушка вздохнула, засунула свое раздражение куда подальше и вернулась.
- Хорошо, давай зайдем, - согласилась Эпсон, снова вздыхая. Неужели Аристону действительно так хочется свою шляпу назад?
Но девушка не могла не согласиться, что этот головной убор ей абсолютно не подходил. Ей, на самом деле, было глубоко наплевать на свою внешность, но в этой ситуации ей и правда стоило выбрать что-то более подходящее.
Эпсон немного отстала от Аристона, поэтому во всех подробностях увидела типичный пример унижения мудаками, считающими себя очень крутыми, людей, которые, по их мнению, являлись ничтожествами и только такого обращения и заслуживали. Девушка знала, что подобные безмозглые уроды думают и действуют именно так, потому что один из представителей такого "класса" сам ей об этом поведал. Эпсон и ее друзья в тот момент были как раз "ничтожествами".
Беловолосая не знала, что предпринять. Она не бросилась на помощь мужчине только потому, что не хотела задеть его самоуважение, которого у него, по всей видимости, и так осталось не много. А еще ей хотелось посмотреть, как тот будет действовать в подобных обстоятельствах. Она смотрела на него внимательным взглядом, смешиваясь с толпой, которая уже начала обступать двоих мужчин ровным кругом. Ей хотелось, чтобы тот внезапно выпрямился и дал отпор обидчику. Да пусть даже пнул по яйцам, а потом пнул со ступенек. И наплевать, что это совсем не мужской поступок, разве Аристону не насрать на это? Эпсон закусила губу.
Но тот, к великому разочарованию девушки, поступил своим обычным амебным способом - сдался и принялся извиняться. Естественно, к большой радости обидчику. Но простого униженного извинения ему определенно было мало. Когда он начал оскорблять Аристона совсем незаслуженными словами, Эпсон не выдержала и, растолкав толпу, встала перед своим спутником.
- А ты еще кто? - раздраженно гаркнули ей прямо в лицо. Девушка нахмурилась и чуть-чуть приподняла шляпу с лица, чтобы раскрасневшийся от злости парень смог ее хорошенько разглядеть. Тот сразу притих: он вспомнил девушку. А девушка уже давно вспомнила его. Эпсон подошла к парню почти вплотную и, мимолетно обернувшись на Аристона, тихо прошипела давнему знакомому:
- Свалил бы ты, иначе дело добром не кончится.
Тот сначала завис, потом усмехнулся:
- Не думаю, что ты сможешь мне что-то сделать. Я знаю, что случилось с Близнецами, - уверенно заявил парень, однако, под тяжелым взглядом девушки, продолжил уже на пониженных тонах, - а без них ты мне ничего не сделаешь.
Эпсон сверкнула глазами.
- Теперь, Чакки, ты не уйдешь так просто, - сладким шепотом промурлыкала девушка, подходя к парню еще ближе до тех пор, пока тот не начал пятиться назад. - Теперь, - она не несколько секунд замолчала, - ты должен попросить у него прощения. Это ведь так просто, не так ли?
Парень, казалось, прифигел от такой наглости - это хорошо читалось у него на лице. Но сказать ему девушка ничего не дала.
- Три недели назад, - тихо прошептала она ему и мило улыбнулась, - помнишь?
Чак побледнел, напрягся и почти испуганно посмотрел на девушку.
- Ты... - теперь очередь шипеть перешла к нему, - это была ты... Не они, а ты!..
- Не я, - покачала головой девушка, - но это может повториться, если ты не принесешь свои извинения вон тому чуваку, - она кивнула в сторону Аристона.
Парень чертыхнулся и с матом разогнал собравшуюся толпу. Потом в упор посмотрел на девушку, перевел взгляд а мужчину, потом снова на девушку и снова на мужчину.
Когда Эпсон надоели эти гляделки и она уже готова была применить силу, Чак, заметив ее напряженность, бросил Аристону абсолютно неискреннее "мне жаль" и быстро свалил. Довольная девушка проследила за убегающим силуэтом, потом одарила мужчину нечитаемым взглядом и зашла в магазин.